Всё к лучшему в этом лучшем из миров!
От автора: AU по отношению к манге. Давайте представим, что Дейдара жив-здоров и вместе с остальными Акацки вступил в Четвёртую мировую войну шиноби на стороне Мадары.
Фанфик написан в ноябре 2009 года. Как показало время не такое это уж и АУ в каноне. Разве что Дейдара несовсем жив, но со здоровьем проблем не видно...
Фанфик написан в ноябре 2009 года. Как показало время не такое это уж и АУ в каноне. Разве что Дейдара несовсем жив, но со здоровьем проблем не видно...
-
-
24.11.2010 в 00:15-
-
24.11.2010 в 01:03Пишет Пуришкевич:
Вдох-выдох. На раз-два. Проверить, целы ли пальцы - первый, второй... пятый - одна рука, не придётся ли ползти за второй?.. Нет, не придётся. Обеими пятернями в песок, в траву, живая, живая вопреки и назло!
Самое важное, да, самое важное. Глаза. Не тронуты взрывом ловушки, отчего же вокруг темнота только?.. нет, ещё иголками маленькие белые точечки.
Открыть, сложно открыть. Веки склеены словно, корка на веках. Голова - большой колокол, языком по вискам - бум! И треснула кость, и посыпались зубы... нет, нет, это всё кажется. Слышно, как вода плещет: воздух звенит... да, точно, она пойдёт и смоет, сцарапает эту корку - грязь, наверное, засохла... конечно грязь, чем бы ещё это могло быть? И в горле комья грязи, мешают глотать - пить, пить. А в груди другой комок - сердца - трепещется воробышком - где же остальные, как же так она вдруг одна, и ничего вокруг - только звон воды и резкий запах гари, жжёный хлопок, ещё и приторный, вязкий, шкворчит.
А ведь когда собирались на войну, ты, глупое, заходящееся сейчас бешено в страхе за других, трепетало так сладко - как же, дни пролетят с Наруто, позади него, в стороне, - но с ним, а может, выпадет шанс прикоснуться, а может, он ей улыбнётся; если с ним, то всё едино, и жизнь за него отдать готова. Где же ты? Что с тобой, Наруто? Она... встанет, сию минуту встанет и побежит, за него, за ним, всех спасёт и всё, всё у неё получится! Только дайте пару секунд, несколько вдохов, два глотка и присохшую землю стереть.
Отражение - не она это, не её! Бледная, как льняное полотно, в глазах решимости ни на грош, слабая - ветром колышет, всегда слабая.... но что это? Вода всё слышит, и она тоже... Куртку прочь, хитай-ате прочь, всё, что отличает от гражданских - спрятать, быстро-быстро! Опять прыгнуло сердце и пустилось вскачь, испуганное: кто-то идёт к ручью, и шаги его в густом воздухе тяжёлые, неровные, хрустом песка сливаются с колокольным гулом в голове.
Совсем близко.
Опускается на колени - а в дрожащей глади плывёт тёмное небо. Облака, какие они красные! А волосы у него длинные, небрежно стянутые в хвост, яркие, солнце плавит золото, но у Наруто... у Наруто лучше...
- Попробуй только выкинуть что-то, мм, - в голосе столько угрозы, из последних сил вымученной, что Хината ёжится, и сомнения появляются - справится, не справится, шутка ли - преступник такого класса.
Видел ли он её там, когда задело ловушкой, запомнил ли?
- Что вы говорите, - и откуда только смелости набралась? - я из соседней деревни, под которой бои.
- Да ну, - умывается, плюёт в воду. Красно-розовый плевок уносит течением - достали всё-таки его, молодцы, - Какого чёрта тогда тут ошиваешься, мм?
Какого чёрта, какого чёрта... почему она здесь сидит, когда должна быть там, на перевязках, в боях лицом к лицу, защищая своих друзей?
Думай, думай. Придумать. Краснеть она не боится - смущаться давно уже отвыкла.
- Я... я договариваться... за пайками бегала... Ведь когда... когда... коноховцы взяли деревню в кольцо и держали, очень скоро стало нечего есть. А так я... хотела по потайной тропе ввести в деревню обозы... - сначала сжало всё внутри, перевернуло, и прокрутило, выдавив затем скупыми, лживыми словами. Почему она не умеет лгать?
Парень выпрямился, уселся ровнее на песке и вперился в неё внимательным взглядом; в не скрытом прядями глазу тихое уважение прячется за откровенной насмешкой:
- Геройствуешь, значит, да? Давно геройствуешь?
- Геройствую. Давно, - и снова крутит внутренности, а в глазах закипает.
- Не нравится в войнушку играть, мм?
- Нет, - совсем глухо.
- И Мадара, генерал сраный, не нравится? - он откровенно веселится сейчас, глядя на неё, измученную снаружи и вдруг внутри, как на пыточном допросе.
Молчать, молчать и только молчать, иначе всё, что за эти годы скопилось, она выплеснет первому встречному, заклятому врагу, воюющему на стороне оппозиции. Будто он - ковшик, а она - тягучий поток кровавых солёных слёз. Растворился в картинках шум. Она - боль. Теперь она боль - от кончиков пальцев и до изгиба ресниц.
- Какая прелесть! - расхохотался безумным смехом, стучит в запале по коленям ладонью, - Я ему даже расскажу, пусть порадуется эта...
"...мразь!"
- Скажи, что у вас зреет бунт, ну скажи, мм? - хватает её за плечи и трясёт, - Скажи, что вам этот Мадара как кость поперёк горла?
У него руки такие сильные, грубые и движения резкие, губы – требовательные, запёкшиеся, а вода мелкого ручейка омывает разбитые колени и приятно, и страшно до слёз. Но как же больно, как же больно, так больно, что и всепрощение, и сострадание ко всему – жертвам ли, хищникам, которыми её наградила природа, нынче не в силах смягчить град ударов.
- Да... да... как кость... - плывёт спокойно мир перед глазами, которые давно сгорели в рыданиях... ещё тогда, когда погиб Неджи.
Потом названный брат умирал у неё на руках – на руках живой вопреки и назло.
А через месяц после того всепожирающим огнём боли дочерна вылизало глазницы.
Теперь и колокол не гудит в голове, и вспомнилось всё, что забылось со взрывом, – от начала и до конца. Все два года безумия и красных облаков.
Нет больше никакого Наруто.
Ничего у неё теперь нет.
- Эх, как я давно не был с женщиной, сестрёнка! – смеётся подрывник, приобнимая сидящую на жёсткой ткани плаща Хинату. Он представился Дейдарой, но ей вовсе не важно, как его зовут – безбрежная, как море апатия разлилась по венам, на сердце у неё захолонуло.
Ей всё равно, что он разглядывает её, её обнажённое тело, и после секса разглядывает – с интересом, с безуминкой.
Ей даже не хочется никого убить.
В груди её вдруг распускается крохотная, тёплая нежность.
«Я должна кого-то любить» - выстукивает пульсом, - «Должна кого-то спасать, кому-то сочувствовать».
И теперь она знает, что даже если этот безумный террорист прогонит её, она всё равно пойдёт за ним.